13:26 22.10.2010 Версия для печати Версия для печати «О любви» Владимир Якименко Я буду метаться по табору улицы темной За веткой черемухи в черной рессорной карете, За капором снега, за вечным за мельничным шумом…
Я только запомнил каштановых прядей осечки, Придымленных горечью – нет, с муравьиной кислинкой, От них на губах остается янтарная сухость.
В такие минуты и воздух мне кажется карим, И кольца зрачков одеваются выпушкой светлой, За то, что я знаю о яблочной розовой коже…
Осип Мандельштам
И все-таки надо поговорить о любви. Потому что любовь и смерть – две вещи, все еще остающиеся в нашем эксклюзивном пользовании. Правда, если смерть может быть ускорена внешними причинами социального и политического порядка, то любовь вовсе не подвержена влиянию социальной жизни: она индивидуальна и независима от государства.
Индивидуальна – да, однако общественное мнение почему-то сильно вмешивается в этот интимный процесс. Вот, например, легкий треп во время обеда двух моих бывших сослуживиц. Обе – не замужем. «Слышь, те какие мужики нравятся – умные или богатые?» – «Я, ваще-то, думаю, что если он умный, так он и богатый». – «Да брось ты! Тут с одним познакомилась… Он мне и стихи читал, и чего-то там про то, как мы похожи, лопотал, а потом выяснилось, что он разведен, платит алименты и живет в съемной квартире. Представляешь, какой!..» – «Не, ну это, конечно, не вариант. Я буду искать богатого, с квартирой, бабками… Ну, конечно, желательно, чтоб еще был и сам ничего».
Про любовь тут не было ни слова. Хотя когда кто-нибудь из них найдет свой идеал, то будет трещать за обедом, как влюблена… а еще через некоторое время – что этот гад ее не любит, и она его на дух не выносит.
Да, это – общественное мнение: нельзя выйти замуж за неудачника или жениться на клуше. Ведь жена тоже должна соответствовать общественному стереотипу. Вспомним хоть фотографии в разных «желтых» журналах, где какой-нибудь известный и денежный дедуля стоит с высоченной куклой в критической мини-юбке, с критическим декольте и с равнодушными (я бы даже сказал, фарфоровыми) глазами. Идея – в массы, и вот уже считается, что появиться в компании без такой… девушки – значит уронить себя в глазах друзей.
Но это всё – как-то не про любовь. Когда я был подростком, я мечтал, чтобы у меня, да и у всех людей не было никакой половой функции, чтобы мы могли выражать свои чувства платонически. Чтобы люди наслаждались женской красотой, как наслаждаются красотой природы, красотой цветка, произведения искусства. Чтобы общение было только духовным. Потому что пол унижает человека, превращает его хотя бы на короткие мгновения в животное. А главное – физическая любовь (так мне казалось в юности…) унижает возлюбленную. Любовь превращается в нечто грубое, прозаичное, черно-белое.
Поэтому я отрицал любовь вообще. Я сообщал на каждом углу, что любить я не в состоянии, это не для меня. И общение с женской половиной общества свелось у меня к интрижкам, флирту и, в результате, к чисто физическим отношениям. Сказать, что я был счастлив… нет. Я не был счастлив; более того, это мое решение жить без любви привело в конце концов к настоящей жизненной драме.
И только тогда я понял, что любовь – это чисто человеческое чувство. В том качестве, в котором оно присуще людям, оно не присуще более ни одному живому существу. Ни лебедям, погибающим без своей пары; ни дельфинам, выталкивающим свою дельфиниху на поверхность, чтобы она глотнула воздуха; ни пингвинам, отправляющимся за сотни километров, чтобы принести питание самкам, высиживающим яйца…
Потому что для человека любовь – это не только средство найти идеального партнера, произвести потомство и выжить, но и часть смысла жизни. Человек, который не знает любви, обречен на личностную гибель. И, к сожалению (а может, к счастью…), физическая любовь – неотъемлемая часть духовной любви, и требует такого же серьезного отношения.
Психологи вообще делят любовь на несколько разных типов, в каждом из которых главенствует какое-то приоритетное качество: в одном преобладает альтруизм, в другом – забота и покровительство, в третьем – оценка возлюбленного с точки зрения его соответствия внутреннему идеалу и постоянное стремление жить с ним «в ногу». Заметьте, что каждый из этих оттенков любви демонстрирует крайнюю заинтересованность в партнере, в его душевном и физическом благополучии. Нет, это – не оговорка. Вы скажете: любовь всегда направлена на счастье возлюбленного. Но слишком часто за любовь принимается что-то другое.
Вот мне никогда, например, не было понятно высказывание «любовная лодка разбилась о быт». Хотелось бы сразу уточнить: любовь к кому? К себе, что ли? Если они любили друг друга, то как могла их любовь исчезнуть из-за быта? Они, что ли, так остервенело вырывали друг у друга швабру, что насмерть разругались, так и не уступив другому почетную обязанность мытья пола?..
Кстати, очень часто пары расстаются в первые месяцы совместной жизни по странной, на первый взгляд, причине. Когда проходит наркотическое опьянение счастьем любви, оказывается, что не только в твоем доме, но и в твоей голове, душе, мыслях живет кто-то еще. Как пережить появление в своей душе соперника самому себе? На это требуется мужество. На это требуются время и тяжелая внутренняя работа, когда ты приучаешь себя к мысли, что теперь тобой управляют не только твои собственные решения. И мучают не только твои собственные проблемы. Это выдерживает не каждый.
Хорошо, если наши избранники работают над тем же. Но ведь бывает, что наши любимые слишком порабощают нас, и мы не можем ограничить их власть над нашей душой. А решения, которые они требуют от нас, в корне расходятся с нашими принципами. И тогда, как бы хорош внешне ни был наш возлюбленный, с ним надо прощаться… Все эти мужья-подкаблучники, жены-мученицы – несчастные люди, которых сломали их возлюбленные.
Есть еще одна вещь, о которой я часто думаю. Ведь женщины совершенно по-другому оценивают нас и любят. Несмотря на всю эмансипацию и равные права, любовь, мне кажется, для них – главное в жизни. Если, конечно, они знают, что это такое… Те, кто знают, могут многим (практически всем!) пожертвовать ради своего возлюбленного.
С мужчинами дело обстоит несколько иначе. Испокон веков мужчины воспевали женскую красоту, изящество, ум, но даже, казалось бы, в самый пик расцвета куртуазной лирики поэты-рыцари ждали от своих прекрасных дам только одного – «сладостной награды», даже если даме для этого придется нарушить брачный обет.
Я пытался разобраться: что же женщина для нас? Да, она должна быть привлекательной (понятия о красоте, кстати, у всех разные); она не должна быть пустышкой (с пустышками через пять минут хочется повеситься от скуки), но и не слишком «разумной», прагматичной (будет пытаться встроить тебя в свою систему координат), отходчивой и не слишком волевой (это грозит деспотизмом, который приводит к полной утрате женственности). Должна быть хозяйственной (терпеть не могу женщин, которые, заводя глаза, говорят: «Я даже не знаю, где у нас в доме тряпка»), но не до абсурда (одна моя хозяйственная знакомая заставляла всех перепрыгивать через коврик у порога, чтобы гости его не измазали). Женщина должна быть и мамой, и сестрой, и дочерью, и возлюбленной…
Ну а мужчина для женщины… Это женщины сами должны написать.
И самое главное – мы с избранницей (или избранником) должны говорить на одном языке. Ведь у каждого из нас есть в мире человек, который говорит на нашем языке. Его и надо постараться отыскать… если, конечно, хочется быть счастливым. Источник: KMnews
Можно ли изменить судьбу? Владимир Якименко Развалины есть праздник кислорода И времени. Новейший Архимед Прибавить мог бы к старому закону, Что тело, помещенное в пространство, Пространством вытесняется.
Иосиф Бродский «Открытка из города К.»
Меня всегда занимала одна вечная проблема: может ли человек вырваться из ада, в который он попал сразу, как только пришел в этот мир, из ада обстоятельств, которые сложились еще до его рождения? В общем, так бывает в девяноста процентах случаев. И тогда говорят: не мы выбираем свою судьбу. Но если человек знает, что жизнь, которую он ведет,— это и не жизнь вовсе, если он отдает себе отчет, что каждый день, подчиняясь сложившемуся порядку, он только губит себя,— если он понимает это,— насколько в его силах выскочить из наезженной колеи, преодолеть инерцию устоявшихся представлений, изменить судьбу?
Вот вам одна реальная история на эту тему. О семье Турчаниновых — Саше, Марине и детях — мне рассказала старая знакомая Галя Микулина, которая всегда поражала меня своей способностью любить и жалеть все живое. Бездомных животных, страдающих и неприкаянных людей… Такой она человек. А Турчаниновы были когда-то ее соседями в Никулино, где у Гали была дача.
Турчаниновы перебрались в деревню под Вышний Волочек, с Севера, из Республики Коми. Коми издавна славится нефтью, газом, углем и своими исправительно-трудовыми лагерями. Обычная для русского Севера картина.
«У нас там другой дороги не было и быть не могло, – сказал мне Саша Турчанинов,— мы знали: подрастешь, пойдет выпивка, наркота и отправишься сразу сидеть… У нас там все так живут и всегда жили»…
Отец Саши Турчанинова, Сергей Нестерович, до пенсии служил охранником в тех лагерях, где его младший сын и одна из дочерей сидели за кражи. Еще одну дочь в девять лет изнасиловал и убил неизвестный маньяк.
Сергей Нестерович вырос в детдоме и поэтому выше всего в жизни ценит семью, домашнее тепло. Он почти сразу вслед за Сашей подался из Коми в Никулино. Теперь живет в семье сына, хоть и в трудах, но вольготно, пасет скотину в живописнейших местах.
Что было всегда основой крестьянской жизни? Изба да корова. У животных нет эгоизма. Загляните в коровьи глаза – в них смирение и доброта. Как бы ни было тяжело, корова выполняет свою миссию, кормит человечество. Сергей Нестерович стал в Никулино созерцателем. После всего, что пришлось пережить, окружающая природа его спасает.
У Турчаниновых теперь свой дом, согретый их заботой и любовью. Марина хлопочет на кухне, смотрит на помощников — детей, снующих рядом, и понимает, что они все сделали правильно. Ведь если вспомнить ее детство… Покойный отец пил, да так, что страшно было. Однажды пришли они с матерью домой, а в окнах нет стекол – отец пропил. Пришлось закрыть окна фанерой. В доме стало темно, как в пещере. В конце концов мать не выдержала и сбежала, прихватив с собой маленькую Марину. Стала устраивать личную жизнь. «Пойди, дочка, погуляй»,— все чаще говорила Марине и выставляла дочку до ночи из дома. Особенно тяжело было в зимнее время. Холодно, неуютно. Улицы быстро пустели. Чтобы не плакать, не раскисать, Марина смотрела на окна. Выбирала такие — уютные, с тюлевыми занавесками. Смотрела и думала: «Когда-нибудь и у меня будет свой дом, семья».
Теперь ее мечта сбылась. Но это произошло не сразу. Выйдя замуж, Марина вслед за мужем тоже стала попивать. Думала: «Раз ему можно, то, значит, и мне… Чем я хуже?» Пошли дети. И повторили бы молодые Турчаниновы привычную для всех судьбу. Но тут, на их счастье, возникли миссионеры, которые предложили: «Хотите переменить жизнь? Завести собственное хозяйство, работать на земле?» Турчаниновы подумали и согласились. Решили: это единственный шанс вырваться и зажить наконец по-людски. Так они с двумя детьми на руках, Библией и стареньким чемоданом с пожитками оказались в Центральной России, в деревне Никулино. Марина в то время была уже снова беременна третьим ребенком.
Я все пытался выяснить у Саши, как так получилось, что он в одночасье решился изменить жизнь? Он не мог внятно объяснить. Смотрел на меня чистыми глазами и твердил: «Меня Бог просветлил».
Сначала было очень тяжело. Им выделили половину дома, а на другой половине жили такие же, как они, переселенцы – несколько пожилых мужиков, большую часть жизни промотавших на зонах. Отпущенные миссионерами деньги надо было возвращать. Ели в основном перловку, почти голодали, новорожденную Вику вместо пеленок пришлось заматывать в старое тряпье… Марина стала просить мужа подать документы на переезд в Германию – у него по матери немецкая кровь. Часть родственников уже уехали, теперь не бедствуют, зовут к себе. Но Саша отказался... Он чувствовал себя здесь на своем месте.
Он оказался отличным хозяином, ловким, рукастым, упорным, освоил технику, успевал еще подрабатывать на разных работах, крутился двадцать четыре часа в сутки, а когда к нему присоединился и отец, дело и вовсе пошло. Четвертую дочку, Юлю, Турчаниновы привезли уже в собственный дом, пусть и с прогнившим полом и с развалившейся печкой, но в свой. Дом постепенно привели в порядок, завели скотину, кур, индеек, огород. Первую корову купили на деньги, которые привез от продажи дома Сергей Нестерович, вторую помогла купить Галя Микулина, а потом пошли телята, одни телочки. Все говорят – это чудо…
Старшие девочки подросли, начали помогать. Животные в деревне — часть семьи. Телята, птица, собаки, кошки зимуют вместе с людьми в доме... Жизнь на природе с животными – как начало начал. Как возвращение к тем яслям в маленьком городе Вифлееме.
У детей проявились таланты – Даша прекрасно танцует, она музыкальна, пластична, получает призы на конкурсах, она – в отца, который по молодости был известным танцором в клубах. Даша — современный человек, для нее компьютер с Интернетом – предмет первой необходимости; Яна – прирожденная художница, Вика вслед за старшей сестрой мечтает заниматься художественной гимнастикой.
Но главное — в доме царят мир, дружба и покой. Здесь даже кошки с собаками дружат и никогда не ссорятся.
На помощь государства Турчаниновы не надеются. Надеются только на себя. Когда родился пятый ребенок, Матвей, за двадцать четыре дня до вступления в силу закона о материнском капитале, Марина написала письмо президенту, но только лишние неприятности себе нажила. От местных властей, которым, как водится, письмо спустили сверху, Марина услышала: «Если не можете содержать, нечего рожать. Зачем плодить нищету? Или сдавайте в детдом». И еще была реплика: «У них там с электричеством перебои, вот они и строгают, не могут успокоиться».
Турчаниновы расстроились, конечно, но не сильно. Им не привыкать. Сейчас Матвей уже подрос, теперь гоняет на велике по деревенским улицам, словно заправский гонщик. А газовая плита — единственный подарок от властей — едва не взорвалась, когда ее первый раз подключили. После такого случая ее просто накрыли чистой салфеткой за ненадобностью. Так и стояла на кухне без всякой пользы несколько лет. Теперь, после долгих мытарств, с помощью Галиного мужа плиту наконец починили. Плита действует – слава труду! Старшие девочки каждый день ходят пешком в школу семь километров туда, семь — обратно. И в дождь, и в снег. В начальных классах одна учительница два класса ведет одновременно, а в старших учитель химии преподает еще и математику, а физика, говорят, тут отродясь не видели. Но власти в отчетах бодро пишут – школа полностью укомплектована педагогическими кадрами.
Я был в Никулино. И все видел сам. Когда смотрел вслед хрупким девочкам, уходящим по полевой дороге, у меня щемило сердце и резало в глазах. Очень хотелось, чтоб они были счастливыми. Потому что у них появилась новая дорога. Потому что их родители смогли изменить судьбу, и теперь для них все возможно.
14:45 08.11.2010 «И Бог шагнул в пустоту…» Владимир Якименко
Когда так много позади Всего, в особенности — горя, Поддержки чьей-нибудь не жди, Сядь в поезд, высадись у моря. Оно обширнее. Оно И глубже. Это превосходство - Не слишком радостное. Но Уж если чувствовать сиротство, То лучше в тех местах, чей вид Волнует, нежели язвит.
Иосиф Бродский «С видом на море»
Одиночество – романтическая тема. Однако об одиночестве не говорят просто так. Это очень интимная область, и главное – ее трудно выразить. Всегда есть опасность, что начнешь говорить, а тебя перебьют и будут рассказывать о своих проблемах. Поэтому на тему одиночества приятно пообщаться на каком-нибудь форуме, об этом пишут стихи и прозу.
«Одиночество — прекрасная вещь; но ведь необходимо, чтобы кто-то вам сказал, что одиночество — прекрасная вещь.» Послушаемся Бальзака и попробуем доказать, что одиночество – прекрасная вещь.
Потому что одиночество на самом деле никакая не романтическая тема. У каждого свое понимание одиночества, так же, как и любви. Большинство сходятся на мысли, что каждый человек одинок, потому что уникален. Однако психологи считают одиночество конфликтом между личностью и социумом, болезненным состоянием, требующим помощи специалистов. Культурологи, да и сами деятели искусства предпочитают считать одиночество (разумеется, не факт, а чувство) источником вдохновения и самопознания. Историки относят одиночество к серьезным проблемам неиндивидуализированного общества, и в частности нашего, российского. Западные исследователи давно и всерьез обеспокоены растущим чувством одиночества у жителей больших городов – они все больше и больше удаляются от природного мира и друг от друга. Маркес, когда написал свои «Сто лет одиночества», говорил, что, описывая семью Буэндиа, в которой никто никого не любит, хотел показать, что семья ли, другое ли человеческое сообщество, где нет духовной любви, неизбежно обречено на одиночество и гибель.
«Каждый из нас одинок в этом мире. Каждый заключен в медной башне и может общаться со своими собратьями лишь посредством знаков. Но знаки не одинаковые для всех, а потому их смысл темен и неверен. Мы отчаянно стремимся поделиться с другими сокровищами нашего сердца, но они не знают, как принять их, и потому мы одиноко бредем по жизни, бок о бок со своими спутниками, но не заодно с ними, не понимая их и не понятые ими», – считал Сомерсет Моэм. И, на мой взгляд, он абсолютно прав, единственное, что он упустил, – причина, по которой наши спутники не знают, как принять «сокровища нашего сердца». А причина, мне кажется, в том, что они сами хотели бы с нами поделиться, но мы им не внемлем.
Вспомните, когда вы себя чувствовали особенно одинокими? Может быть, когда произошло что-то неприятное и так необходимо было чье-то присутствие, чтобы пожаловаться, плечо, на которое можно опереться? И чтобы плечо просто посочувствовало, просто выслушало? Но когда вы обращались к тем, кого считали друзьями и даже близкими людьми, оказывалось, что им тоже есть что сказать и это, на их взгляд, гораздо важнее.
И вот в определенный момент вы понимаете, что у вас нет близких, что ни родители, ни дети, ни сестры, ни братья, ни друзья детства – никто не желает подставить плечо, когда вам плохо, но каждый ищет вашего плеча. Хорошо, если есть силы его подставить. Собственно, в этот момент и возникает здравая мысль: а нужен ли мне кто-нибудь? И вы остаетесь наедине с собой.
«Одиночество — опасная вещь. Если оно не ведет тебя к Богу, оно ведет к дьяволу. Оно ведет тебя к самому себе». Американская писательница Джойс Кэрол Оутс, видимо, намеренно не уточнила, есть ли разница между «собой» и «дьяволом». Большинство чувствуют себя неуютно наедине с самими собой. Дают знать проблемы, нечувствительные, когда ты отвлечен обществом. Дает о себе знать «тень» – затертые и задавленные в глубине души желания и требования бессознательного. Внутренний голос начинает бубнить безостановочно, убеждая, что ты делаешь все неправильно, живешь неправильно, но это потому, что все вокруг еще более неправильные, сплошь негодяи, мерзавцы, и никто не хочет тебя слушать, и никому до тебя нет дела, и вообще, все это пора прекратить… Человек слаб, а особенно он слаб в молодости — и вполне может послушаться этого мерзкого внутреннего наставника…
Но одиночество может вести и к Богу. Посмотрите, как редко маленькие дети испытывают чувство одиночества. «Им принадлежит Царство Небесное». И это не слова. В их головах не звучит бесконечный внутренний монолог, сводящий нас с ума. Они непосредственно видят мир, естественно воспринимают его как часть самих себя, а себя – как частицу мира. Их «царство» наполнено жизнью. Для них окружающий мир: деревья, трава, камни, облака, а также все игрушки и вещи – живые. Мой сын до десяти лет прощался с нашим номером в каждой гостинице, где он прожил несколько дней. Один мой знакомый мальчик сидел три часа перед окошком стиральной машины, в котором вращалось его любимое одеяльце, он боялся, что одеялу в машине будет страшно одному. Мой племянник лет до тринадцати всюду возил с собой в рюкзаке пару плюшевых собачек – его друзей. И с тех пор как он однажды оставил их дома – он уже стеснялся их, – он стал чувствовать себя одиноким.
Конечно, для взрослых это не рецепт. И конечно, порой не хочется ни себя ощущать частью окружающего мира, ни его – частью себя самого. Хотя что считать окружающим миром? Улицу, двор, квартиру, место работы? Что мы вообще видим вокруг себя? «Не знаю, решена ль// Загадка зги загробной,// Но жизнь, как тишина// Осенняя,— подробна». Пастернак, как всегда, лучше формулирует. Поэты вообще, как можно заметить, относятся очень внимательно к подробностям жизни, поэтому для них одиночество, уединение – это возможность наблюдать, видеть то, что за суетой мы не замечаем.
Но можем заметить, если выключим внутренний монолог и «станем как дети». «Ты спросишь, кто велит,// Чтоб август был велик,// Кому ничто не мелко,// Кто погружен в отделку// Кленового листа// И с дней экклезиаста// Не покидал поста// За теской алебастра?»
Да, «всего и надо, что вглядеться». Причем вглядеться в то, что вокруг, а не в то, что внутри. Мы слишком мало времени в жизни тратим на то, чтобы познать мир вокруг нас, хотя бы немного. «Мелочи жизни» мы считаем пустышками, на которые не стоит и внимание обращать. Мы насмешливо отмахиваемся от «паутинок, бликов солнца и опадающих листьев», считая, что сейчас не до этого. Сейчас главное, чтобы зарплату дали вовремя, бабы в соседнем отделе перестали бы сплетничать о тебе, курс евро не вырос бы и т. д., а потом в одночасье оказываемся одиноки в этом мире.
«И Бог шагнул в пустоту. И Он поглядел вокруг и сказал: «Я одинок. Сотворю себе мир». Джеймс Уилдон Джонсон был первый в США университетский профессор афроамериканец. Я думаю, что он не понаслышке знал, что такое одиночество. И знал, что единственный выход из этого – сотворить себе мир. А точнее, набрать из уже существующего, бесконечно щедрого Божьего мира то, что дает тебе силы выжить, что позволяет тебе перестать чувствовать себя одиноким.
- Малыш 2 : Конечно. Понятно, что есть жизнь после родов. Мы здесь для того, чтобы стать сильными и подготовиться к тому, что нас ждет потом.
- Малыш 1: Да ну... Все это ерунда. Там нет ничего, после родов ! Какая может быть жизнь вне матки ?
- Малыш 2 : Ну, есть много историй о "другой стороне" ... Говорят, что там есть много света, много радости и эмоций, тысячи разных событий... Например говорят, что там мы будем есть ртом...
- Малыш 1: Ну, ерунда какая! У нас есть наша пуповина - вот что нас кормит. Все это знают. Ртом не едят! И, конечно, из той, другой жизни никто никогда не возвращался ... Итак, все это россказни наивных людей... Жизнь после родов просто напросто заканчивается. Это так, и нужно это принять.
- Малыш 2 : Ну, позволь мне думать иначе. Конечно, я не знаю точно на что будет похожа жизнь после родов, и я все равно не могу ничего доказать. Но мне так приятно думать, что в той, будущей жизни мы увидим нашу маму, которая будет заботиться о нас .
Малыш 1: "Мама?" Ты что, веришь в "маму"? Ах! А где же она находится?
Малыш 2 : Но везде, ты посмотри! Она везде вокруг нас! Мы сделаны из нее, и благодаря ей, мы живем. Без нее нас бы здесь не было.
Малыш 1: Это абсурд! Я никогда не видел никакую маму поэтому очевидно, что она не существует.
Малыш 2 : Я не согласен, это твоя точка зрения. Потому что иногда, когда все тихо, можно услышать, как она поет... Можно почувствовать , как она ласкает наш мир... Я уверен, что наша Истинная жизнь начнется после родов ..."
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 7
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
